В 1920–1930-е гг., как ни странно, международное сотрудничество между советскими и зарубежными учеными продолжалось, хотя уже не в тех масштабах, что до революции. Изменило положение происходившее в 1930-е гг. ужесточение идеологического контроля, сгущение нарративов враждебного окружения, а те ученые, которые по старой привычке продолжали публиковаться в зарубежных журналах, рисковали попасть в непростое положение. Рубежным событием стало т.н. «Дело Лузина» 1936 г. Бывший преподаватель Московского университета Н.Н. Лузин и ряд других математиков, в частности, обвинялись в том, что публикуют свои статьи на иностранных языках. Организованная в послевоенные годы кампания по борьбе с «безродными космополитами» и «низкопоклонством перед Западом» только усилила этот процесс, хотя в конце и в первый год после окончания Второй мировой войны сотрудничество между советскими и, с другой стороны, американскими и западноевропейскими учеными усилилось. Однако уже в 1946 г. советские ученые Н.Г. Клюева (выпускница Ростовского университета) и Г.И. Роскин (выпускник Московского университета), опубликовавшие в США свою монографию «Биотерапия злокачественных опухолей», были обвинены за это в предательстве интересов Родины. И хотя в послесталинский период все обвинения были сняты, а возможности для международных контактов расширились, все же важно подчеркнуть не столько то, что эти контакты были ограничены, а то, что сама идеологическая атмосфера и правовая система в СССР были таковы, что в любой момент эти контакты могли превратиться в преступление. Исключение - это международные связи, поддерживаемые с коллегами из дружественных стран социалистического лагеря.